А. Григорьев ЗАМЕТКИ ПЕТЕРБУРГСКОГО ЗЕВАКИ (Поэты в стихах и прозе)

Трудно найти в истории русской культуры и общественной мысли
фигуру более сложную, чем Аполлон Григорьев. Уже после его смерти
Яков Полонский писал: «Я знал Григорьева как идеально благонравного
и послушного мальчика, в студенческой форме, боящегося вернуть-
ся домой позднее 9 часов вечера, я знал его как забулдыгу. Помню
Григорьева, проповедующего поклонение русскому кнуту – и поющего
со студентами песню, им положенную на музыку: «Долго нас помещики
душили, становые били!». Помню его не верующим ни в Бога, ни в черта –
и в церкви на коленях молящегося до кровавого пота. Помню его как
скептика и как мистика, помню его своим другом и своим врагом.
Правдивейшим из людей и льстящим графу Кушелеву и его ребяче-
ским произведениям!»

В настоящее издание, помимо стихотворений Аполлона Григорьева,
вошла интереснейшая и самобытная автобиографическая проза писа-
теля. Берясь за «Воспоминания», автор ставил перед собой задачу
быть максимально честным и объективным: «Столько эпох литератур-
ных пронеслось и надо мною, и передо мною, пронеслось даже во мне
самом, оставляя известные пласты или, лучше, следы на моей душе,
что каждая из них глядит на меня из-за дали прошедшего отдельным
органическим целым, имеет для меня свой особенный цвет и свой
особенный запах». «Я намерен писать не автобиографию, но историю
своих впечатлений, – пояснял Григорьев, – беру себя как объекта, как
лицо совершенно постороннее, смотрю на себя как на одного из сынов
известной эпохи, и, стало быть, только то, что характеризует эпоху
вообще, должно войти в мои воспоминания; мое же личное войдет
только в той степени, в какой оно характеризует эпоху».